Я [унижаю] аристо - Рик Рентон

собственным мыслям. — Там никогда не шло время.

«У нас в запасе вечность…»

Понаблюдав за моей реакцией на свои слова, здоровяк снова усмехнулся:

— Не пытайся понять, пацан. Наш мозг на это не заточен.

— Это типа как… — Я припомнил разговор с Ульяной. — Нельзя понять больше трёх измерений?

Ратмир снова удивлённо приподнял бровь. И с улыбкой кивнул:

— Примерно так. — Он вновь на пару секунд задумался и продолжил. — Но это не значит, что только упорядоченная Вселенная способна породить сознание. И начать исследовать саму себя так, как это делаем мы. Хаос тоже на это способен.

От идеи о том, что человеческое сознание — инструмент, с помощью которого Вселенная познаёт саму себя, я немного завис.

— Повторяю — не пытайся понять. — Ратмир помахал передо мной рукой, отвлекая от задумчивости. — Просто прими к сведению природу этих твоих «голосов».

— И в чём она?

— В том, что это сознание, которое сформировалось не на нервной системе, как у нас — атомах, сплочённых в живые клетки и так далее… И даже не на чипах и электронных платах, как мозги роботов и компьютеров. Это сознание, которое в ходе своей собственной эволюции обрела чистая энергия. Разумный хаос.

Здоровяк чуть подождал, словно желая убедиться в том, что понимание меня ещё не покинуло.

Покрутив в воздухе рукой, я показал ему, что, по крайней мере, хочу продолжения.

Тот кивнул:

— Так вот. Как и упорядоченная материя… То есть, энергия… Хаос тоже всегда ищет способ для экспансии. Для расширения. Для превращения в себя того, что им ещё не стало. Атомы постоянно вступают в реакцию с другими, поглощая чистую энергию извне. Хаос постоянно их расщепляет, распределяя эту энергию по себе. Вовне.

Теперь уже я схватился за голову:

— Э-эм… Погоди… Но… Если в нашем мире есть типа просто энергия, не в виде атомов… Ну там, свет, например. Или тепло… То почему в том мире с хаосом совсем нет атомов? Ты же сам сказал…

— Вот именно. Поэтому он и стремится вовне. За Завесу. Как только кто-то открывает такую возможность из своего упорядоченного мира.

Кажется, Ульяна говорила что-то про то, что портал может работать в обе стороны от Завесы…

— То есть… — Всё услышанное ранее, наконец-то стало раскладываться в моей голове по нужным полкам. — То есть, когда аристо шастают за эту самую Завесу за энергией для своих фокусов, они черпают её у этого самого хаоса, о котором ты говоришь… У мира, в котором нет ничего, кроме энергии… Кроме разумной энергии?

— И наоборот. — Кивнул Ратмир, глядя мне прямо в глаза. — Когда этот разум находит таких, как ты, он пытается забрать своё обратно. С процентами.

— Пытается? То есть, всё-таки, это не предрешено?

Ветеран снова кивнул, продолжая неотрывно смотреть на меня:

— Потому что ему мешают такие, как я.

Я припомнил его рапорт в тот момент, когда мы дрались в кампусе:

— Такие как ты… «Посвящённые»?

Боец как-то грустно улыбнулся:

— Название не имеет значения, пацан. В разные времена нам давали разные имена. Приораты. Тамплиеры. Катары. Иллюминаты. Даже, почему-то, масоны… Есть и более древние имена — но на языках, звуки которых трудно воспроизвести с нашей фонетикой… Однако суть всегда была одна.

Ратмир снова подождал моей реакции. И, заметив, что я весь обратился в слух, продолжил:

— Те, кто ставит свои желания выше остального мира, постоянно пытаются возвыситься за чужой счёт. За счёт контакта с хаосом это легче всего. Это и сейчас остаётся легче всего.

— Это… Это ты про аристо?

— Про них, да.

— А ты… То есть, вы…

— А мы ставим существование мироздания выше личных мотивов. — Ветеран пожал плечами. — И пытаемся остановить проникновение хаоса в наш мир. — После этих слов Ратмир снова нахмурился. — Только в этот раз я опоздал. И ты уже пустил его к нам за Завесу…

— Но… Но, судя по пророчеству, это же можно как-то исправить?

— Можно. Для этого тебе нужно найти этого самого «белого зверя». Вот только потом всё равно…

— Э, слюшай! — Хадид внезапно ворвался в наш диалог, прижав трубку микрофоном к груди. — Ты каво там зуэрэм назвал, э⁈

— Успокойся. — Ратмир недовольно поморщился и махнул на зекистанца рукой. — Ты ж не белый…

— И чё, э⁈ — Сверкая гневным взглядом, Бородач подступил ближе.

Раз он снова стал таким смелым, значит, его кунаки скоро будут тут…

— Хадид, брат… — Я торопливо встал между своими напарниками по побегу. — Марад там на связи?

— А? — Зекистанец перевёл на меня гневный взгляд. Который всё-таки быстро смягчился. — А… Ага, ща пазаву, пагады…

Подняв трубку и сказав в неё пару фраз по-зекистански, бородач протянул её мне:

— На суази!

Я взял мобилку:

— Ало, Марад?

— А? Тима-джян? — Из трубки послышался знакомый ломкий голос одного из многочисленных внуков Ашмеда. Насколько я помнил, в отличие от остальных, этот парень пока что пытался зарабатывать на жизнь относительно честным путём.

— Салам, Марад. Ты еду ещё доставляешь?

— Ага… А чё?

— Слушай, Марад, выручай. — Я поймал заинтересованный взгляд Ратмира и улыбнулся. — Мне нужна твоя одежда и мотороллер…

Глава 13

Таков путь

Марад обещал приехать на нужную набережную минут через десять-пятнадцать. Транспорт, конечно, тоже не по погоде. Но автомобильные права молодому зекистанцу были ещё не положены по возрасту. И тот отказывался нарушать закон так же, как его родственники, которые постоянно рассекали по городу без документов — ни на себя, ни на те машины, которыми в данный момент управляли. И все предложения своих дядьёв о том, чтобы сделать ему ксивы с неправильным возрастом, паренёк тоже принципиально отметал.

Если правильно помню, такую принципиальность парень соблюдал из-за обещания, данного матери, после гибели отца в каком-то замесе с полицией. Обещание было о том, что тот не ступит на ту же стезю, что и прочие мужчины его клана. Из-за чего подросток нередко становился предметом их беззлобных шуток. Которые, однако, мгновенно прекращались в присутствии деда. Тот с уважением относился к выбору своего внука и подобное упрямство только поощрял. Даже собирался оплатить Мараду учёбу на каких-то технических курсах, по окончанию которых обещал устроить внука в легальную часть своей